Я шла босая по траве зеленой,
Сияло лето, и цвела любовь,
А надо мной покой хранили кроны
Высоких сосен и литых дубов...
Вдали остался оживленный город,
По дну ущелья дикого иду,
Тропа уводит постепенно в гору.
Все мирно, но предчувствую беду.
Тропа все круче и подъем труднее,
Уступы скал теснят со всех сторон,
И хлещут ветки по лицу, по шее,
И камни сверху на меня летят.
А солнце ниже, все длиннее тени...
Карабкаюсь, но неизбежен плен.
Среди враждебных зарослей растений
И вдруг откуда кладка древних стен...
Покрытый мхом, кирпич полураскрошен,
Уходит к небу красная стена...
Тропа исчезла, сбиты в кровь подошвы,
Ночь подступает, я в горах одна.
Но - рядом Церковь. Значит, спасена!
Я б этот сон, как прочие, забыла -
Незнамо что приснится, ерунда, -
Когда б старушка мне не объяснила,
- Ждет впереди смертельная беда.
Тебя, конечно, не хочу обидеть;
Да ты, поди, подруга, без креста...
К покойнику - себя босой увидеть.
Чай, сны порою снятся неспроста...
И точно нагадала, нежелая:
Три гроба кряду выпали за год.
И как сама осталась я живая
Средь сыпавшихся на меня невзгод?!..