От бескрайней воды,
            одиночества ветра и неба
Зарябило в глазах,
            я в каюте на час прилегла,
И приснился не сон,
            а какая-то странная небыль:
Лес и скалы окутала сизая мгла
И цветы прорастают у ног
                            голубиного цвета,
и озёра фиалок,
              как пятна пролитых чернил...
Время года неясно:
              весна не весна, и не лето.
И вокруг тишина,
              как бывает у старых могил.
Ни единой души,
               и ни голоса, звука живого.
И хоть скалы в деревьях,
               и травы густые меж пней,
Ощущенье распада - так мертвенно,
                         пусто и немо -
Охватило меня
               и озноб пробежал по спине.
И откуда-то -
    шелест змеиный пополз в мои уши:
"Это мир отрешённый,
                      холодная область теней.
Кто попал в это царство,
            не должен ни думать, ни  слушать.
Обречённым на жизнь
                       ампутируют заживо души,
И обратной дороги
                    отсюда в реальное
                                                     нет".
От тоски безнадежности
                   сердце стремительно сжалось
Покачнулась земля
                   без единого блика огня.
Скорбно скалы глядят
                   фиолетовым взором фиалок,
И холодное небо
                    безжалостно давит меня.
И просить о пощаде,
                    спасенья искать - бесполезно...
Разбивается море
                    о пенистый скальный порог.
Шаг к обрыву -
                    и примет кипящая бездна,
Шаг. Последний...
                     Но сон обрывает гудок.
Теплоход неустанно
                     взъярённые волны таранит.
Заливает стекло
                     мутно-серое тело волны...
Пароходы, как люди,
                     при встрече в тумане
                                                 сигналят.
Пароходы, как люди,
                     пред бурей
                                 единством сильны.

04 октября 1992