Они прозрачны и тихи,
Пронизаны теплом и светом,
В них жизни трепетной штрихи,
Аджарии родной приметы.
В них отблеск той большой любви,
Что сохранить сумели двое...
Альбому говорю: "Живи
И донеси живым живое!"

Судьбы качели вверх и вниз:
Цветы и море Цихис-Дзири,
Батум и Мцхета, и Тифлис,
Любовь, единственная в мире,
За близких постоянный страх,
Терзания души влюблённой -
Всё  отразилось в тех стихах
К объявленному вне закона.

В одном витке переплелись
Метех, Бутырки, Кандалакша...
Далёкой оказалась близь...
Потери и утрата павших.
Бумаге доверяем сны,
Делиться коими неловко.
На арестантах нет вины,
Встречай счастливчиков, Сосновка!

Всё образуется потом,
Сердца верны и крепки руки.
Бревенчатый их примет дом,
Скитальцев после лет разлуки.
И снова рифмы потекут
О верности, любви и долге.
Большой семьи тепло, уют.
А ночи зимние так долги.

...А годы, годы всё бегут ...
Сосновка в голубом снегу.
Он - лаборантик ВГУ.
Привычны нищенский уют
И высота стремлений духа.
Треть века проживёт он тут
Наперекор всем оплеухам
Житейским. Неустроен быт,
Голодновато. Денег нету...
Всё мелочи! Он победит,
Поверивший в свою планету
"Планиду" /как он говорил/.
Он выиграл! Хватило сил!
И степень утвердивший ВАК*
Поведал миру: Это так:
Чудак, в ботанику влюбленный,
Стал признанным  большим учёным.

Как счастлива была она,
Его помощница, жена,
Его любовь до грани дней!
/С любимым ты вдвойне сильней/,
И об руку рука и врозь
Им столько пережить пришлось,
И столько пройдено дорог,
Что знает только разве Бог...

Который год родной на свете нет...
Но со страниц заветного альбома
Встаёт незримо дорогой портрет.
И вновь теплее делается дома.
Когда стихи листаю неспеша,
Вновь проживая с мамой вдохновенье.
И светом наполняется душа
От близости прикосновенья.