Трусцой спешил бакинский на Кавказ.
За окнами неслись кусты акаций.
Вагон еще не начал просыпаться,
А смуглый парень совершал намаз.

Еще над каждым крепкий сон парил
И по углам таились ночи тени,
Один, умытй, ставший на колени,
Он с глазу на глаз с Богом говорил.

Я не забуду этого лица,
Прекрасного с закрытыми глазами,
Когда Шамиль в святой молитве замер
И видел пред собою лишь Творца.

Неделю всю толок он воду в ступе,
Но не осталось от сует следа,
И был его Аллах ему доступен,
Как мне мой Бог, пожалуй, никогда.

Не подошла еше к тому порогу,
Где так самозабвенно верят Богу.


1992