Ей, подарившей на прощанье вазу
Рубиновую, красного стекла,
Чтоб я любовь и преданность
Вместо нее хранила и блюла.

Я двадцать лет ее заочно знала,
Покуда время не столкнуло нас.
Спокойный свет нездешнего накала
Струился из ее лучистых глаз.
Ее наука - выше пониманья,
Ей открывались тайны без ключа,
С ней говорила Сфера звезд немая,
И начинала смертная вещать.
Она с листа читала Книгу Мертвых...
Немногим это Господом дано.
Она, она... Людей такого сорта
Жгли на кострах, бросали их на дно
Кишащего опасностями Нила,
Вели, как ведьм, босых на эшафот...
Не то, чтоб я ее боготворила, -
Казалось мне, она меня ведет
Куда-то в запредельное далеко,
В покуда не открытые миры.
Но зуб неймет, хоть вроде видит око,
Что все идет по правилам игры.
Она завесу чуть приоткрывала,
В мир ирреальный за собой влекла,
То в Космос вдруг стремительно взлетала,
То падала в чертоги тьмы и зла,
То прикосалась к тайне Атлантиды,
Что по заслугам кару понесла...
Такие Вещей рисовались виды, -
Непосвященных оторопь брала...
Поистине, Галина легендарна,
И до конца ее нельзя понять.
И я судьбе премного благодарна,
Что довелось хоть краешком узнать
Ее, легенду, эту Вангу нашу.
Небесный свет, земная красота...
Грааль, Грааль...
Так называли чашу
Священной Крови Снятого с Креста.